Аукцион напугал общество художников, которое вторично отложило планы о новой выставке

В среду, в четырнадцать часов, начался этот достопамятный аукцион. Его проводил Шарль Пийе, известный аукционный посредник Отеля Друо, в качестве эксперта выступал Поль Дюран-Рюэль.
Атмосфера уже была накалена, когда в сопровождении своего собрата по перу Блемона в зал вошел дЭрвильи. Помещение заполняли люди, которые явно не собирались удовольствоваться ролью пассивных зрителей.

ДЭрвильи отнес присутствовавших к двум категориям: «противников» и «друзей». Первые, прочитав полные издевок комментарии в консервативной прессе или наслушавшись толков, давно ходивших по Парижу об этих «импрессионистах», которые, как говорили, изображают не сюжет, а свои «впечатления» от него, пришли продемонстрировать свое отвращение.
Многие друзья находились здесь, чтобы покупкой картин доказать свои симпатии.

Эмиль Блемон. Деталь группового портрета «За столом» Фантэн-Латура. Лувр, Париж

Пийе рассказывает, что он чувствовал себя, подобно экзекутору, когда дал знак к началу аукциона. И «казнь началась». Лишь только на помост подняли первые картины, разразилась буря. Враждебная сторона устроила концерт из рева и ругательств, на что друзья отвечали криками одобрения. Аукционисту с трудом удавалось перекричать этот шум.

Каждая надбавка, которую выкрикивали «игроки», вызывала взрыв грубого смеха, утопавшего в громе аплодисментов. «Источник» Ренуара дал повод к наиболее ожесточенным схваткам 6. Вскоре эти столкновения превратились в настоящую драку, и для восстановления порядка Пийе был вынужден снова призвать полицию.

Поль Дюран-Рюэль. Гравюра Дебутена. Кабинет эстампов, Париж

Такого бурного волнения интересующейся искусством публики Париж не видел со времени «Салона отвергнутых» 1863 года. То же самое происходило и в музыкальной жизни города, в «Зимнем цирке», во время вагнеровских концертов. Первый аукцион импрессионистов больше всего напоминал исполнение осенью 1876 года марша из «Гибели богов», когда половина публики встала во время исполнения и прервала его ураганом свистков и криков протеста.

В обоих случаях причина была одна и та же — инстинктивная реакция против непривычного способа выражения. Характерно, что и Филипп Жиль сравнивал живопись импрессионистов на аукционе с вызывавшей всеобщее отвращение музыкой Вагнера. Экономическая неудача аукциона оказалась столь же ощутимой, как и моральная. Средняя цена картин не превышала 150 франков.

Арсен Уссей. Литография Огюста Лемуана. Деталь. Кабинет эстампов, Париж

Самым плачевным оказался результат для Ренуара. Десять его полотен были оценены всего по 100 франков каждое. «Туалет» был продан за 140 франков9, высшую цену получил «Пон-Неф» — 300 франков. Цены на вещи Моне колебались от 165 до 325 франков. Его знаменитая «Весна» была продана за 205 франков, «Ветейский пейзаж» — за 175. Средняя цена двадцати одной работы Сислея лишь незначительно превышала 100 франков; самую высокую цену — 300 франков — получил его вид с берегов Темзы — «Мост Чаринг Кросс». Самой высокой оказалась цена 480 франков за вышеназванную картину Берты Моризо — «Интерьер», другая ее работа была продана за 80 франков.

Вернувшись домой после жарких боев этого дня, знаменитый и ученый Пийе нашел два письма: одно-полное оскорблений за то, что он взял на себя распродажу «чудовищных» картин этих четырех импрессионистов, другое — благородное и признательное — было подписано вездесущим Арсеном Уссеем, выступившим в защиту молодых художников: «Я не могу не поздравить Вас с тем, что Вы были столь любезны и проявили хороший вкус, возглавив состоявшуюся сегодня распродажу.

Бесстрашие в искусстве всегда должно поощряться, когда это искусство основано на искренности и идет по непроторенным путям. Новаторы шокируют. Но не будем забывать, что вначале все мастера отпугивают публику».

Общество художников вторично отложило планы о новой выставке. Аукцион явно напугал их. Подготовительные работы прекратились, и было решено подождать еще год.