Критика, негодования и раздражения в адрес живописи импрессионистов

Поход импрессионистов против администрирования в искусстве

Поход импрессионистов против администрирования в искусстве имел тем большее значение, что он начался в период, когда в Салоне все отчетливее стали проявляться признаки художественного застоя. Устаревшие идеалы накладывали все больший отпечаток на ежегодные выставки Салона. Такому неблагоприятному ходу дела способствовал, прежде всего, устав 1855 года, открывавший свободный доступ в Салон всем работам художников, уже отмеченных медалями на предшествовавших выставках, или другим привилегированным живописцам.

Дебютанты и авторы, не премированные ранее, должны были подвергаться испытаниям и добиваться признания, прежде чем попасть в Салон.

При наличии жюри, состоявшего из приверженцев академических традиций, которое ревностно охраняло привилегии своего замкнутого круга, двери Салона были фактически закрыты для талантливых новаторов, в то время как реакционеры и эпигоны имели все шансы быть принятыми в него.
Падение Империи и новый общественный порядок не внесли каких-либо изменений в эту политику в области искусства, о которой подробнее можно почитать на нашем портале muradeli.ru. Когда импрессионисты начали свои первые атаки, руководящая верхушка Салона, у которой еще были свежи в памяти события Коммуны, усилила бдительность против всякого проявления свободомыслия. Однако существовала и оппозиция.

Опасность официальной политики в живописи

Обычно считается, что ведущая парижская критика поддерживала Салон incorpore и с общего одобрения резко нападала на импрессионистов, когда они впервые попытались сломить его гегемонию. На самом деле некоторые наиболее авторитетные критики и знатоки искусства уже обратили внимание на опасность официальной политики в живописи, они с тревогой наблюдали, как становились все более ограниченными и устарелыми те принципы, на основании которых в Салоне судили об искусстве.

В эту оппозицию входили такие дальновидные люди, как Арсен Уссей, Филипп Бюрти, Эрнест Шено. К ним можно причислить и самого влиятельного художественного критика того времени Кастаньяри, который открыто высказывал свое презрение к жюри Салона и называл его сборищем некомпетентных и основательно скомпрометированных чиновников, подорвавших престиж Салона.

Эти оппозиционеры с энтузиазмом и горячей надеждой приветствовали появление импрессионистов. Они увидели в их живописи луч света, которого ждали, который предчувствовали, считая, что новое течение будет способствовать обновлению художественного восприятия и самого понимания прекрасного.

Буря негодования и раздражения в адрес импрессионистов

Все же подавляющее большинство реагировало так, как и ожидали импрессионисты. На них обрушилась буря негодования и раздражения. Редко случалось, чтобы честные и обоснованные намерения в искусстве столь ложно истолковывались и столь бесцеремонно искажались.

Вскоре импрессионист стал считаться лицом, в отношении которого, казалось, допускалась любая насмешка, любая клевета. В юмористических статьях, в карикатурах его изображали безумцем, над которым можно только насмехаться, его с успехом использовали в качестве комической фигуры на сценах варьете и комедийных театров.

Этим издевкам вторили художественные рецензенты из ведущих газет: они находили, что насмешки — самое подходящее средство для расправы с новой живописью.