Статьи критиков Бюрти и Шено о выставке «Общества художников»

Тремя днями позднее Бюрти опубликовал свое сообщение в «La Republique Franaise», избрав иную тактику, чем та, о которой мы писали в предыдущей статье. Он пытался внушить публике спокойствие и рекомендовал ей подходить к картинам с осмотрительностью. Забавно наблюдать, как автор, привыкший свободно высказывать критические замечания, теперь старается сдерживать свои противоречивые чувства.

Он не замалчивает «пугающих» тенденций своих друзей, но придает им небольшое значение, усиленно подчеркивая свежесть и непосредственность в восприятии ими природы, их «общую доктрину насколько возможно более целомудренно воспроизводить цельное впечатление пейзажа». Статья Шено в «Paris-Journal» удивительно задержалась, и только 7 мая ее можно было прочитать в газете. Автор останавливался лишь на шести участниках: Моне, Сислее, Ренуаре, Берте Моризо, и Руаре.

Он подчеркивал те невиданные ранее перспективы, которые открывала живопись, но она еще находилась, как каждое отдельное произведение, на начальной стадии эскизов.

Остальные участники выставки были для Шено лишней обузой. Ему казалось, что опасения, из-за которых он боролся против присоединения своих друзей к большой группе, а затем против приглашения посторонних, оправдались.

К.Моне и его товарищи оказались в тени, их цели стали неясными из-за большого количества неоднородных работ.

Статья заканчивалась залпом по Обществу: «Нынешняя его организация открывает двери для любой бездари, любого прихвостня Салона, любого художника, приобретающего одну акцию. Это путь к гибели.

Если Общество не изменит своего устава и не выработает общего принципа, оно не сможет продолжать существовать как объединение художников. Не важно, что оно будет процветать как коммерческое предприятие». Пристрастие Шено к «бунтовщикам» не прошло безнаказанным в газете такой политической окраски, как «Paris-Journal». Редакция привлекла его к ответственности, однако через два дня он снова выступил на ее страницах с длинной защитой своей статьи.

Он выполнил долг художественного критика — говорить и иметь мнение. Но критик анализирует явления искусства не только визуально, он предвидит его результат и зачастую ощущает настоятельную потребность поделиться своими предчувствиями:
«Я прислушался к этому внутреннему голосу и высказался о выставке «непримиримых» с искренней симпатией. Их способ живописи зачастую настолько фрагментарен и до такой степени смущает глаз, привыкший к рутине, что сегодняшняя публика охотнее прочла бы нападки на эту группу художников. Но не стоит ли подумать и о публике завтрашнего дня?».