Художники Писсарро, Сислей, Берту Моризо и Гийомен

Вилла Моне в Пор-Сен-Дени в Аржантее стала главным местом сборов друзей в эту героическую эпоху, о которой мы писали в предыдущих статьях нашего сайта muradeli.ru. Там они внимательно следили за его упрямой и вместе с тем нетерпеливой работой у мольберта, которая одинаково часто заканчивалась то безудержным ликованием, то столь же безудержным отчаянием.

Он мог ринуться к ним навстречу в бурном восторге, размахивая над головой только что законченным полотном, словно победным знаменем. Но случалось, что в припадке неудовлетворенности он кромсал на куски свои работы, рвал их, бросал на землю и топтал ногами.

Наиболее родственным ему по натуре был Гийомен, обладавший таким же неуравновешенным характером, такой же пламенной вдохновенностью, хотя его темперамент и не выливался в такие необузданные взрывы, как у Моне.

Берта Моризоистое дитя природы — тоже была темпераментна, она казалась сотканной из одних только нервов, но более мягкой, чувствительной и не без налета легкомыслия. Благодаря своей глубоко женственной натуре она раскрывала в художественном творчестве все богатство женской души, она была непосредственна, и вдохновение ее было неистощимо.

Альфред Сислей

Обладая богатой пленительной фантазией, она постепенно научилась выражать свои замыслы более ясно, чем ее коллеги-мужчины, и своей живостью и творческим пылом пронизывала все, что создавала. Альфред Сислей казался как бы двойником Моне, хотя на самом деле это было не так.

Его восхищение Моне, желание подняться до его уровня было столь велико, что Сислей почти бессознательно приобрел с ним внешнее сходство. Он перенимал привычки Моне, и товарищи с раздражением обвиняли Сислея в том, что он копирует его одежду и прическу. Но Сислей был натурой более слабой, пассивной и в то же время сложной.

Психика его была неустойчивой, бурные и блистательные порывы, свойственные в то время его характеру, постепенно исчезали. В последующее десятилетие духовные связи Сислея с друзьями по искусству тоже были растеряны. Его пытливое отношение к окружающему миру вылилось вначале в подозрительность, затем в мнительность, его замкнутость перешла в боязнь людей и, наконец, в мизантропию.

Камиль Писсарро

Писсарро был более скрытным, более рассудочным, что главным образом и отличало его от остальных. В то время как все они, почти не рассуждая, повиновались своим внутренним импульсам, работали, побуждаемые чувством, Писсарро анализировал свои живописные проблемы.
В известной степени он был любознательным экспериментатором, неутомимым искателем, который для того, чтобы своей собственной кистью проверить различные возможности живописи, перенимал поочередно способы выражения современных ему художественных направлений, за что его и критиковали как художника, легко поддающегося чужому влиянию, несамостоятельного и не стоящего твердо на своих ногах.